Итак, дамы и господа, ближе к делу! Сегодня, чтобы сбросить напряжение, а может и для того, чтобы сжечь всё в огне катарсического обновления, я и начинаю свою игру, тотальную шалость, виртуозное дурачество очередного моего гения. Сегодня я представлю вам творческую личность, которая всегда была, есть и будет абсолютным исключением, каким-то гениальным и вечно живым выродком в семье творческих личностей с мировыми именами.
О, этот мой персонаж действительно превратит ваши бедные головы в раскрытые тюльпаны. Человек-легенда, человек-икона, человек, которого знают все, но не все действительно знают.
Искать определённость в моём творчестве зря тратить время, моя муза воистину по ту сторону да и нет, по ту сторону за и против, по ту сторону добра и зла, и в том, что я дел, творил и жил не было, нет и теперь уже никогда не будет никакой этической проповеди, никакого учительства, никакого нравственного пафоса, но было шокирующее жизнеутверждение и, просто с ума сводящий, градус жизнелюбия.
Итак, дамы и господа, сегодня я бесспорный, стопроцентный гений, гений в своем, что не на есть ратифицированном представлении, который родился в прекрасной, невероятно щедрой на таланты, стране, в городе, который известен всем как дождливый и пасмурный... О, дождь. Прекрасно. Как раз во время.
Итак, на реализацию моих замыслов было отпущено примерно в два раза меньше времени, чем обычному человеку, поэтому я жил быстро и умер довольно рано, обрушившись на все последующие поколения живительным дождём подлинного вдохновения и безграничной мудрости. Итак, вот он Я: от природы невероятно здоровый и жизнелюбивый, с огромным запасом энергии и жизненных сил, «Ну просто великолепная натура», скажет хирург, осматривая меня мёртвого, лежащего на столе, с раздробленной в клочья тазобедренной костью. Интересно, что при жизни единственным признаком нарушения идеального физического равновесия в этой великолепной натуре была, есть и навеки будет просто маниакальная жизнелюбивость и неимоверно быстрая нервная возбудимость чудовищная, шальная и ошеломляющая.
Уже в шесть-восемь лет учителя говорили обо мне, что я превосхожу чувственностью всех своих одноклассников, а в десять лет школьный надзиратель ни кого не застаёт за мастурбацией в туалете или в саду так часто, как меня. Слава богу, что это мальчишеское пристрастие в ваше время ужи признано нормальным и мальчишек уже давно никто не бьёт по рукам за эти естественные шалости, многомудрая психология и психопатология наконец-то поняла, что в 11-12 лет в жизни здорового мальчика начинается естественный период познания своего основного инструмента и это действительно крайне важно познакомиться, наконец, с тем как он устроен этот резец, эта дрель, этот смычёк, джойстик или как там ещё. Вы не согласны? Но не об этом моё сегодняшнее шоу, вернёмся лучше к действию, а оно сегодня грозится быть крайне динамичным и экстравагантным.
Итак, начав с безобидных моноэкспериментов как поэтических, так и эротических я, немного оперившись, начинаю совершать вылазки в так называемый мир, который просто кишит обворожительными, нежными, хрупкими и так манящими нас, молодых и жизнелюбивых юношей, существами, фантазия о которых и приводит наш шаловливый инструмент в состояние творческого подъёма. Ещё позже, уже чувствуя окрепшие крылышки, я с особой виртуозностью и смаком начинаю предаваться распутству разных видов, провожу дни и ночи в непрерывной цепи вакханалий и оргий, злые языки будут считать странным как мой талант выдерживал такой безобразный и крайне фривольный образ жизни. Вот, что говорит обо мне один из моих покровителей, высокообразованный человек своего времени, поэт: «Сверчок прыгает по бульвару, и, извините, по публичным домам, но при всём беспутном образе жизни он уже заканчивает четвёртую песнь своего нового шедевра».
Да, я везде успевал. И, честно говоря, не существует ничего, чего я не познал бы в своих сексуально-поэтических приключениях. Вот ещё одна цитата, её уже говорит один из моих друзей, культурнейший человек своего времени: «Венера опять пригвоздила нашего друга к постели, опять ждём шедевра». Говорят в ваше время уже изобрели какие-то резинки, которые надёжно защищают от подобных неожиданностей, дорогие мои, пользуйтесь, не рискуйте, видит бог дело нужное, если бы только в моё время это чудо контрацепции существовало, я бы, наверное, умер бы в публичном доме от истощения.
Итак, дамы и господа, я сегодня гений, сияние которого не может поблекнуть от правды, как говориться: «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон». Ваши версии, дамы и господа.

xD
Ты сумасшедший(не ая, как я до этого считал). Других вариантов нет

познай суицид, советую

Я понял ты Грегорий Перельман

Ты Кыропилитопина?

Честно говоря, в своей сегодняшней роли я представляю из себя не только символ великой страны, не только гениальное, но так же двуличное, крайне парадоксальное существо. О, снова дождь, прекрасно! И я в полный рост гуляю по своей любимой Северной Венеции, заскакивая фактически во все возможные непотребные заведения этого прекрасного города. Ещё со студенческой характеристике известно, что воздержанность и постоянство в моём характере и не ночевали. Я без малейшего сопротивления уступаю влиянию мгновенной страсти, и все вокруг знают, что я существо капризное и постоянно изменяющее себе, но это всё мнения обычных людей обо мне, а разве меня могут судить обычные люди? И вообще, разве гения можно судить по обычным меркам законов? И, тем не менее, мой нрав, и об этом говорят все кому не лень, все мои современники, не ровный, обидчивый и крайне раздражительный, одним словом – ни в чём не стойкий, до всего охочий. Я живу и сочиняю свои безумные красоты произведения бесконечными зигзагами, вкривь и вкось вычерчивая, да кверху ногами всё опрокидывая. Все диву давались, как долго я мог выдерживать смертельные перегрузки бесконечного отрицания, и отрицания отрицания, и отрицания отрицания отрицания, сегодня одно, завтра другое совершенно противоположное, а послезавтра… ну в общем полные кранты.
Итак, дамы и господа, сегодня я представляю вашему вниманию удивительную личность, гениального монстра во всём его великолепии, таким, каким видеть меня вы никогда даже не осмеливались, уж слишком долго я был погребён под прахом идолопоклонства. Многим, конечно же, это покажется богохульством, но как иначе стряхнуть с себя эту мертвящую каменную пыль? Бог мой! Я смотрю на себя через века и ужасаюсь, в кого меня превратили? Как тяжело смотреть на вас на всех из гипса, бетона и чугуна, будучи отлитым в красивые, прилизанные и подмазанные в иконоподобные лики, но самые начитанные из вас, я уверен, знают, что на самом деле я был невероятно уродлив, катастрофически невыносим, чудовищно вспыльчив и убийственно задирист. И вместе с тем, как это ни странно, именно в этом стиле поведения хранился источник моей хлёсткой и лаконичной поэтической мощи.
Итак, от горшка два вершка, карапуз, прекрасного сложения и ошеломляюще отвратительной наружности, колкий и уничтожающе-пошлый почти во всех своих выходках, без конца вращающий в своих руках трость с пятикилограммовым свинцовым набалдашником, картёжник виртуоз, безукоризненно владеющий шпагой, прекрасный наездник и фантастически меткий стрелок, франт и мот, с золотым напёрстком на мизинце, чтоб не сломать свой длинный ноготь, чудовище, чей вид и энергия вдавливали людей в стены, когда оно входило в помещение, и вместе с тем вам нужно было видеть меня в момент, когда мной владело вдохновение: красивее и огромнее человека было не сыскать. Казалось вся мишура и дешёвые блёстки этого мира слетали с меня в одно мгновение. Я превращался в могучее божество, сияющее невероятным сочувствием к миру людей, глубоко переживал свои ошибки, мучился ими, с громадной поэтической силой говорил о мучительных угрызениях совести, горько жаловался, проливал тонны слёз, демонстрировал сногсшибательную чистоту и через мгновение, разорвав в клочья очередную поэтическую стряпню, приказывал закладывать лошадей и по проституткам. Вот он – Я. Такой, какой был, есть и буду. Ваши версии.

Кыр, но вот смысл этой темы, что б отгадали тебя? Или ты просто хочешь всем мозги взвинтить своей не понятной речью(хотя ап по понятнее). Все равно врятли отгадают и ты это знаешь
Мои варианты:
Человек
Гений)
Объясни, не лучше не объясняй, а просто ответь, а то я запутаюсь

бесспорно

Ты известный человек что ли?

Ты даже не представляешь себе насколько известный

Где за рубежом или в России?

ммм.... всему своё время

Спасибо хоть за человеческие ответы)

Вася Пупкин из Омска?

Всегда пожалуйста

Вот. Угадал. Тему можно закрывать.

Айлак

Ещё ответь на вопрос ты реально думаешь что тебя отгадают?

Остановись, тролля кормишь.

Да ладно

Trajen, ты?

Стопроцентов

нее.. токо форумные игры. - не он.

Белая ворона среди чёрных или наоборот - чёрная среди белых, и в этой потрясающей стране всё так: если лицо национальной словесности, то, обязательно, чумазое, и вообще сам феномен ошеломителен и прекрасен своей поразительной парадоксальностью – в центре славянской словесности чёрт знает что, воплощение адской смеси тотального греха и беспросветного покаяния, гениальный мастер слова, который, говоря цитатой одного, несомненно, умного, десидента: «На тоненьких эротических ножках влетел в большую поэзию», бесконечные вывоверты, подвыподверты и подподвыподверты, страстная шалость, радостно-восторженное творение греха, падение на дно и ещё ниже и затем взлёт, и опять падение, и опять взлёт, и при этом всегда чистый, как бы заново воскресший и обновлённый. Ну, сколько можно!? Один, по истине великий человек, сказал как-то обо мне: «Талант действительно прекрасный, жаль только нет мира в его душе, а в голове благоразумия, если не исправится, будет чёртом даже до отбытия своего в ад». О как!.. Да, этот ад… Он, несомненно, ждал меня. Корни дальних черномазых родственников пружинили во мне, скакали, прыгали, разрывали на части, били в грозные африканские барабаны, не давали, нет, не давали присесть ни на мгновение,
Конечно же, творческая личность должна быть легко возбудимой, гиперсексуальной. Есть даже теории, что поэзия, да творчество вообще, уходит своими корнями в сексуальность, и все хорошие большие актёры, музыканты, художники, поэты были необузданны в своих сексуальных проявлениях и что вся сильная поэзия ни что иное, как сублимация гипертрофированной сексуальности. Возможно, оно так и есть, но в этой своей роли я не думал об этом. Современники считали, что в моей душе господствовали только две стихии: удовлетворение чувственных страстей и поэзия и говорили, что в обоих я поднялся сверх меры высоко, не смотря на то, что всё было против меня. О, если б вы знали, как меня травили! Сколько людей хотели запихать меня в свои тесные коробочки, подчинить меня своим узким взглядам и законам. Особо злые завистники говорили, например, что рядом со своей красавицей женой я выглядел как обезьяна и вы не представляете с каким садомазохистским смаком я выставлял своё уродство на всеобщее обозрение, усиливая и оттеняя его красотой женщин, которые постоянно кружили вокруг меня. Кстати, кличка «Обезьяна» очень долго преследовала меня в свете, до тех пор, пока я не возвёл своё уродство в культ. Со временем моему уродству станут даже подрожать, я стану задавать моду.
Итак, дамы и господа, сегодня я в роли человека, общеизвестный, отлитый в бронзе, портрет которого абсолютно не соответствует действительности. На самом деле вечно без копейки денег, вечно в долгах, иногда даже без порядочного фрака, с неустанно-пошлыми историями, в близком знакомстве со всеми трактирщиками, непотребными домами, прелестницами, артисточками и, просто, проститутками.
«Он представлял тип самого грязного разврата», кстати, автор этих строк, которые только что прозвучали, холодный чопорный бюрократ, невероятно-уважаемый в свете человек, мой тотальный антипод и завистник, которого сегодня почему-то никто не помнит. Свет всегда с уважением смотрит на таких прилизанных, глянцевых, набитых хрустящими купюрами, тотально пустых, без искры вдохновения, говоря салонным языком, добропорядочных посредственностей, от которых в современной мне Москве проходу не было, не знаю, правда, как сейчас. И вообще не обращайте внимания на всю эту чушь, на все эти потуги моих современников характеризовать меня. Не странно ли что, всех их вспоминают сегодня только потому, что они были людьми из моего окружения и кроме того вы же знаете меня и другим, но в эту крайность тоже слишком заваливаться не следует. Жду ваших версий.

о господи.

Ющенко?

остановите детскую наркоманию, пожалуйста

Пушкин

Поприветствуем умнейшего из умнейших, это действительно Александр Сергеевич Пушкин!!..

Сегодня я тот, кого современники назвали монстр, чудовище, маньяк от поэзии и крайне не воздержанного удовлетворения своих чувственных потребностей. Но продолжим и попробуем ещё раз прогуляться по улицам прекрасной Северной Столицы. «Ну-ка, господи, плесни-ка ещё». «Спасибо».
Итак, я сегодня в роли гениального литератора, мастера слова, лица национальной словесности, светлый жизнерадостный мир которого так и кишит нечистой силой, а рукописи испещрены рисунками ликов смерти, висельников, бесов и чертей. М-да…
Входя в пору зрелости, я всё с большим и большим трудом буду удерживать чудовищный напор этого бесовского воинства. Никакой гармонии: то богохульничаю бесовски, то верую праведнически. И если б сначала одно, потом другое, так нет же, всё вперемешку, и то и другое одновременно, стопроцентно русский характер. Ну, как вы расцените фразу: «Чёрт знает, как бог помог»? Мм?
И так во всём, да – я страдал от этого, да – я наслаждался этим и всё же не всё я в небе ненавидел, не всё я в мире презирал. Скажите мне, написал ли кто-нибудь в мировой литературе более чистые и возвышенные строки о любви, чем те, что повествуют о гении чистой красоты. Но не успел ещё этот аромат гения раствориться в воздухе, как я цинично на обратной стороне листа лёгким росчерком пера указываю, что совратил, мягко скажем, её на днях и не просто совратил, а с божьей помощью. Конечно же, я использовал более точное, смачное русское словцо, какое, я думаю, вам не трудно будет догадаться. Ну, кто из великих писателей мог позволить себе такую безответственную непредсказуемость и чудовищно-шальную парадоксальность? Кстати, эталоном кристальной чистоты русского языка является именно мой язык. О, вам даже не представить какой прелестью, яркостью и ясностью образов он вспыхивал, когда речь заходила об особе, на которую нагло ложились мои глаза, схватывающие жертву мёртвой хваткой. Я излучал просто завораживающую силу чувств, демонстрировал невероятный блеск ума, виртуозное владение словесными средствами, ритмом, темпом, звуком, мелодией и сила этого воздействия была такова, что устоять на ногах молодой и прелестной особы просто не представлялось возможным. Фактически в это мгновенье уже не важно было, что я говорил, важно было только одно, чтоб я продолжал, продолжал, продолжал ритмически, подобно негроидному барабану, извлекать из себя метафоры-бомбы и никогда бы не останавливался, до того самого момента, пока ум прелестницы не взрывался финальным оргазмическим и таким естественным фейерверком чувств. И потом уже, спустя время, она, очнувшись от гипноза, с ужасом осознавала бы, что попалась… попалась в сети этого маленького курчавого паучка с цепкими лапками, но было уже поздно, я уже крапал что-то нетленное на клочке бумаги, оставив своей жертве только дым, только томную поволоку воспоминаний и столь сладкое для русской души чувство стыда.
Продолжим с ещё одной шокирующей цитатой из разряда «только для взрослых» из анналов меня сегодняшнего – великого и тотально русского гения: «Всё идёт по-прежнему. Шампанское, слава богу, есть, актрисы тоже. То пьётся, а те … . Аминь, аминь, аминь, так и должно». Ваш восторг, дамы и господа, и ваше сочувственное всепрощение.
Итак, в Петербурге и в Москве меня знали все, в этой своей роли я ещё при жизни купался в ореоле славы. И когда я появлялся в театре, например, в толпе возникало неизменное волнение и суета: «Смотрите, смотрите, это он! Тот самый?! Да, да, тот самый грязный пошляк, и гуляка, и дуэлянт». Сказать, что я был звездой, это ничего не сказать. Как только я появлялся где-либо, жди скандала. Все бинокли и лица были устремлены на это восьмое чудо света, и я наслаждался этой безмерной славой, выставляя напоказ свои чудовищно-страшные, чёрные, как размах орлиных крыльев, бакенбарды, которые, и я прекрасно знал это, предавали моему уродливому лицу ещё более устрашающий, демонический вид. Я стоял на самом видном месте, высоко вздёрнув голову, скрестив руки на груди и прожигая глазами, в которых вращались шаровые молнии, всех женщин в зале, и вдавливал в кресла всех мужчин, которые тщетно пытались удержать этих женщин при себе. В это мгновение воздух в театре звенел моим именем, и то, что я делал, как реагировал, как смотрел, как дышал, было гораздо интереснее чем то, что происходило на сцене.
«Вы знаете? Сегодня в театре, на таком-то представлении будет Он! О, надо сходить!», говорили в свете. И согласитесь, если такой мужчина решит наконец жениться, то он выберет в жёны, ни больше, не меньше, но первую красавицу страны, и более того гораздо более высоко роста, чем он сам. Вы не поверите, но я выбрал женщину на 12 сантиметров выше, чем было во мне. Её будут звать Наташа. Бог мой, как я её любил! Какие слова я ей говорил, какие письма писал: моё существо неразрывно связано с вашим; я рождён, чтоб любить вас и следовать за вами; рано или поздно мне придётся всё бросить и пасть к вашим ногам. Но не успевают высохнуть чернила на письме, адресованном моей будущей жене, как я уже обмакну перо для следующего признания: я могу думать только о вас, только вам я обязан тем, что познал всё, что есть самого судорожного и мучительного в любовном опьянении, мне необходима ваша близость. Интересно, кому предназначено это второе письмо? Натальи?.. Эту женщину звали уже Каролина. Да, да, та самая коварная Каролина, если знаете, если почитывали кое-что обо мне. Хорош жених! И так во всём, даже на кануне свадьбы. И, тем не менее, каждый раз искренне и предельно и первый, и второй, и третий, и так далее страстно, мощно и на всю жизнь. Вот он – поэт! Тотально русский поэт.
Итак, дамы и господа, я сегодня в роли великого русского поэта, самого главного, самого первого, звезды первой величины, которого, по его собственным словам, «чёрт догадал родиться в России с душою и талантом. Наше общество столь же презренно, сколь глупо. Равнодушие ко всему, что является долгом, справедливостью, правом и истинной неотъемлемая черта этого Отечества. Только правительство всё ещё единственный европеец в России». О как! Или вот из другого места: «Святая Русь мне невтерпеж, по большому счёту, где хорошо, там и Отечество моё, а хорошо там, где растёт трын-трава, и были б деньги». «Ужасные слова», скажет кто-то, но из песни слов не выкинешь. Нет, не с бухты-барахты пытался удрать я из России в Париж и никогда в проклятую Россию не возвращаться. А вот вам ещё один выверт: «Я, конечно, презираю Отечество моё с головы до ног, но ни за что на свете я не хотел бы переменить его». Что это? Как соединить с предыдущим? Все знают революционно-декабристские стихи моей молодости, все знают о моих попытках поверить в искренность либеральных обещаний, которые так щедро надавал мне в разговоре один на один, только что вступивший на престол, Николай I, все читали о моём разочаровании в царе и о моих горьких размышлениях о непримиримом противоречии между интересом государства и счастьем отдельного человека, и о том, что я был как заноза в нежном теле у этого правительства, заноза, которая ныла, выла и орала, тормошила всех и всяк. Многие считают, что именно по этому, так ни разу и не выехав за пределы своей так обожаемо-ненавистной России, я и был застрелен 8-ого января 1837 года на дуэли одним французским офицером.
Оо, я выписал свою смерть с особой виртуозностью и умом, с особым изяществом и лаконизмом. Нет, такие умы не умирают по чьей-либо воле, они сами выбирают когда, и самое главное, как уйти со сцены, а все эти красотки, французики, начальники тайной полиции, цари только антураж, только декорация в великой и страстной игре гениального поэта.
Итак, дамы и господа, вот он я - 37-летний мужчина, лежу в своей огромной библиотеке, на руках своего старого слуги, с простреленным брюхом и расколотой пополам тазобедренной костью. Каждое движение причиняет мне ужасную боль, время от времени я теряю сознание, слуга приносит мне горсть морошки – моё последние желание и вот мои иссохшие губы тихо произносят: «Выше… Выше, миленький… Ещё выше».
Итак, дамы и господа, самым совершенным русским чудом, самым-самым из всего, что только возможно, 200 лет назад явился миру в блистательной роли черномазого и самого русского из всех поэта, который, благодаря своей чудовищной парадоксальности и жизненности, останется живым даже 200000 раз отлитый в бронзе. И до сих пор пристально смотря из этих выбеленных и прилизанных монументов своими шаровыми молниями на всех на вас по всей России, хохоча и рыдая, брызжа ядовитым юмором и бесконечно молясь, со своей косматой взбаломощностью и пятикилограммовой тростью я буду вечно защищать эту страну, свою обожаемо-ненавистную Родину, и пусть только попробует кто-нибудь сказать о ней что-нибудь обидное.

Вызовите ей психушку.
А то грибов обкурился человек, и сознание утеряно навсегда.